Фанфико длинное

В маленьких
городах и деревнях ближе к закату всегда стоит тишина. В кустах стрекотали
кузнечики, в редких облаках резвились ёкаи. Солнце припекало спину юного
духовидца Нацуме Такаши и казалось сам воздух наполнен тягучим тихим покоем.
Сердце парня пело, наслаждаясь такой странной неописуемой прелестью, которой
обладают только деревни. Мимо дома неспеша проходила стайка каких-то пушистых
аякаши, утопающих в траве. День был на редкость спокойным. Такаши старался
наслаждаться каждой секундой, отлично зная, что покой в его жизни обычно не
долгий.

—
Такаши-кун, тебе письмо из Токио! – донеслость с первого этажа и разомлевший
парень вздрогнул от неожиданности.

- Иду! –
крикнул Нацуме и уже на лестнице задумался: а от кого? Он никогда и не жил в
Токио. Да и писать ему некому. Что же тогда…

Насилу
справившись с оцепенением, парень зашёл в кухню, взял из рук улыбающейся
тётушки конверт, поблагодарил и словно во сне пошёл в комнату. Что всё это
значит? Может, ошиблись адресом? Только при ближайшем рассмотрении оказалось,
что это невозможно. Его просто не было. Красивый, чистый, каллиграфически
выверенный почерк на белоснежном аккуратном конверте гласил: «Нацуме Такаши от
Нуры Рикуо. Префектура Канто. Город Укиёэ» Ни адреса отправителя, ни адреса
адресата, ни каких бы то ни было других опознавательных знаков не было. Даже
марок. И как доставили это письмо? Конечно, кинули в ящик лично. Но это глупо,
кто станет ехать из Токио, чтобы бросить письмо в почтовый ящик? Тогда можно
приехать и самому, а не слать письма.

Однако
странности загадочного конверта на этом не закончились. Раздираемый
любопытством Нацуме вскрыл конверт, полагая, что в нём будет ответ, ну, или
хотя бы подсказка, кто такой этот Нура Рикуо и что ему нужно. Внутри лежали
красивая карточка и листок бумаги. Всё тот же прекрасный почерк возвещал с
кусочка картона: «Нацуме Такаши, вы приглашены на церемонию бракосочетания Нуры
Рикуо и Саванари Юми, которая состоится через четыре дня». В листке же была
одна фраза: «Куротабо заедет в 19:00».

Нацуме впал
в ступор. Что за ерунда? Шутка чья-то, наверное. Да, точно шутка! Друзья решили
подколоть! Наверное Нишимура придумал. Аниме какое-нибудь пересмотрел и
подговорил Китамото или Сасаду. Нацуме никогда не жил в Токио и не знает
никаких Саванари Юки, Нуру Рикуо и Куротабо. Ведь не знает же? К тому же, кто
будет писать в приглашении «через четыре дня»? Нормальные люди пишут дату.
Неизвестно же, когда придёт письмо и когда его прочитает получатель. И адрес!
Да, если бы письмо отправляли почтой, то написали бы адрес, и были бы марки и
штамп, а тут явно чья-то шутка!

Напряжённую
тишину разорвал шорох открывающийся ставни. Парень вздрогнул и машинально дёрнулся
подальше от окна.

— Ты чего
шарахаешься, Нацуме, — возмутился Нянко-сенсй скрипучим голосом, — опять на
тебя аякаши напал? Вот же безобразие, мою добычу портят, — кот оглядел
подопечного на предмет странностей, и его взгляд упал на листы в руках Такаши.
— А это что?

— Эм-м…
Вот, письмо пришло, — пояснил парень, кладя загадочные бумаги перед своим
верным ленивым телохранителем.

Кот
пробежался глазами пл загадочным строчкам. Такаши уже мысленно приготовился к
нравоучительной тираде о том, что нельзя так неосмотрительно вскрывать странные
конверты и вообще брать их в руки, но, к удивлению парня, ворчания не
последовало. Кот просто спросил:

— А сколько
времени?

— Эм-м…
Полседьмого, — ответил удивлённый парень.

— Что?
Половина седьмого, а ты ещё не собран? — хрипло взвизгнул кот. — Чего ты
сидишь? Собирайся, давай! Зубная щётка, пижама, что ещё вам — людям — там
надо?!

Ошарашенный
парень достал из шкафа сумку — слишком уж тон Сенсея был безапилляционный.

Ровно в
семь у ворот послышался шум. «Наверное, тот самый Куротабо приехал, — подумал
про себя Нацуме, - подождите-ка, это ведь розыгрыш, значит, это ребята…» Такаши
улыбнулся, аккуратно, зачем-то присев, выглянул из комнаты на ворота, да так и
сел на месте, больно ударившись коленкой о порожек. У ограды стояла адская
кибитка…

Внезапно,
Такаши посетила запоздалая мысль, что ёкаям, куда проще передать письмо из рук
в руки или кинуть сразу в почтовый ящик, чем возится с марками и заполнениями
бланков. И так можно быть уверенным, что письмо пришло в нужный день и в нужное
время прочитано. А сенсей знал, должно быть, понял по запаху, что отправитель
не человек и решил, что если Нацуме съездит на эту свадьбу, ничего плохого не
случится. Но ведь его могут съесть. Зачем же тогда?

—
Такаши-кун, — с первого этажа донёсся голос Шигиру-сана, — Спустись,
пожалуйста.

Парень
послушно двинулся к входной двери. Он уже понял, что за картину увидит: аякаши,
прикинувшийся человеком, запудривший мозги чете Фудзивара. Когда Нацуме
спустится, он попросит показать приглашение и поехать с ним. Если парень
откажется, то прозрачно намекнёт, что этого лучше не делать. А потом… Нужно
увести его подальше, расспросить, а потом…, а потом видно будет.

У входной
двери действительно стоял незнакомый человек. Высокий, красивый, с вытянутым
лицом и тонкими чертами, лет двадцати пяти, с длинными чёрными волосами,
собранными в низкий хвост, в строгом костюме в белую узкую полосочку.
Образцовый «ничем не примечательный бизнесмен из Токио».

—
Такаши-кун, ты получил приглашение? — улыбнулся незнакомец.

— Конечно,
Куротабо-сан, — Нацуме вернул аякаши наигранную улыбку. — Жду с нетерпением.

Он протянул
опекунам пригласительную карточку и повинился, что забыл, что за ним заедут
сегодня, нарочно убрав конверт подальше. Внимательно изучив листок и выслушав
фальшивую речь о давней дружбе «моего любимого племянника Рикуо» и Такаши-куна,
Шигиру-сан разрешил приёмному сыну уехать на неделю, но обязал ежедневно
звонить. А тётушка в это время беспокойно щебетала вокруг, то и дело спрашивая
о разных малонужных мелочах. Нацуме кивал и говорил что-то успокаивающее,
особенно не вслушиваясь в смысл слов, и искренне наслаждался такой заботой о
нём. Где-то под ногами крутился Сенсей и как-то дружески фырчал на странного
гостя. Шигиру-сан что-то спрашивал про марку машины, которой ему виделась
адская кибитка. И Такаши было в тот момент абсолютно всё равно, что с ним будет
через час. Главное защитить этот прекрасный любящий дом, в котором ему впервые
на его памяти подарили тепло и заботу почти чужие люди. Место, в котором живёт
его пусть и не родная, но семья.

Спустя
почти пол часа адская кибитка оторвалась от земли. Нянко-сенсей деловито
вылизывал лапу, усиленно изображая безразличие, хотя Такаши мог бы поклясться,
что кот хочет почти скакать от радости. Сам же парень сидел напряжённый,
готовый быстро дать отпор злобному духу, желающему сожрать его печёнку.
Незнакомый аякаши облегчённо вздохнул:

— Какие же
эти люди утомительные. Ты от них не устаёшь, Такаши-кун?

— Нет, —
сухо обронил парень. — Кто вы такой?

— А? Ты
что, не узнал меня? — Куротабо удивился резкой перемене в собеседнике: пять
минут назад улыбался до ушей, а теперь смотрит как готовый к драке кот на пса.

— Наверное,
из-за этого странного облика, я его не часто принимаю, — нервно улыбнулся
аякаши, развеивая своё колдовство.

Оказалось,
что человеческий облик и настоящий разнятся не сильно. Единственными отличиями
были монашеское одеяние и кривые рога на голове. Заметив, что взгляд Нацуме
остановился на них, аякаши смущённо прикрыл голову традиционной соломенной
шляпой:

— Теперь
узнаёшь?

— Нет, —
моментально ответил, Такаши не меняя боевой позы.

— Неужели
не помнишь, как мы бродили по первой улице и пугали всякую мелочь? Ты ещё
говорил, что ёкаи в Укиёэ хорошие. Тебе тогда двенадцать было.

— Не было
такого. Я никогда не жил в Укиёэ, и даже не знаю, где это находится, — хмуро
продолжал упорствовать Нацуме.

—
Такаши-кун, если это шутка, то не смешная, — в голосе монаха появились нотки
паники.

— Ты
помнишь «Бюро паранормальных явлений Киё»? — вмешался в разговор Няко-сенсей.

— Очищающее
бюро*? Сенсей, ты тоже на их стороне?

Кажется,
это стало последней каплей. Аякаши пересеклись взглядами полными ужаса и
непонимания.

— Это точно
он! И тетрадь у него с собой! — словно в оправдание воскликнул Нянко.

— Тогда
какого… И что я скажу господину?! — в отчаянье взвыл монах.

В конечном
итоге весь оставшийся путь Нянко-сенсей и монах, назвавшийся
монахом-отступником Куротабо, с самым серьёзным видом наперебой рассказывали
Нацуме, что в двенадцать лет он жил в префектуре Канто и успел там закончить
учебный год, а в параллельном классе учился Нура Рикуо — наследник клана Нура и
на четверть аякаши, с которым они ходили в один школьный клуб и неплохо
сдружились. А теперь Рикуо стал повелителем ёкаев центральной Японии и по
закону обязан устроить традиционную свадьбу, куда позвал и своих человеческих
друзей.

Когда
кибитка приземлилась, Куротабо схватил Нацуме за руку и утащил в дом, на ходу
осведомившись, где Зен. Аякаши, мимо которых они проходили, здоровались с
Такаши и приветственно махали руками. Похоже, что рассказ Сенсея и Куротабо
всё-таки был правдив хотя бы частично.

Вскоре
Куротабо завёл парня в просторную комнату, где на полу сидел молодой мужчина с
короткими светлыми взъерошенными волосами. Не дожидаясь приветствий или
представлений, мужчина кинулся к Такаши:

—
Нацуме-кун! Рад тебя видеть! О, как ты вырос! Совсем уже большой стал! Скоро
Рикуо перегонишь!

— А…
спасибо, — смущённо ответил парень. — Прошу прощения, мы знакомы?

Вокруг
повисла гробовая тишина. Даже копошащиеся в коридоре аякаши затихли. Казалось,
взгляды всех вокруг, даже стен, были устремлены на Такаши. Парень стыдливо
опустил голову:

— Простите,
пожалуйста… Я не помню ничего, что случилось со мной в 12 лет… Даже что жил в
этом го…

— Вот оно
как, — сухо прервал Зен. — Что ж, немудрено.

— Этому
можно как-нибудь помочь, Зен-сама? — спросил Куротабо, так и оставшийся в
дверях.

— Не думаю,
— вздохнул мужчина, — Это свойство человеческой памяти — стирать то, что не
хочешь вспоминать, то, чего боишься или стыдишься. Как бы там ни было, — он с
силой хлопнул Такаши по плечу так, что у парня подкосились ноги, — иди приведи
себя в порядок, небось, устал с дороги, да и все тебя уже ждут. Эй, Куро,
отведи его в ванну!

Такаши опешил. Он никак не ожидал такого отношения
к себе, особенно после того, что он сказал, а уж тем более от аякаши. Если
подумать, то и люди-то к нему не часто так относились. Куротабо потянул парня к
выходу, а Нацуме силился привести свои мысли в порядок. Это казалось сном.
Могло ли существовать место, где к нему относились по-доброму, даже зная, что
он человек, живущий меж двух миров — духовидец, притягивающий проблемы?
Внезапно кто-то окликнул его. Парень обернулся и чудом успел поймать свою
сумку.

— Я тебе,
что, носилка, чтобы таскать твои вещи?! — прикрикнула желтоглазая рыжая
девчонка.

— Спасибо,
Сенсей, — улыбнулся Такаши.

Всё это
похоже на сон. Но если Сенсей такой же как всегда, может быть всё это реально?
Или это очередная уловка ещё одного аякаши, чтобы таки заполучить Тетрадь?