Как весело иметь маму-бывшего писателя:
Вчера, сижу в одиннадцать ночи, калякаю этот бред (тыкать по картинке
уж очень понравилось). Мама приходит в комнату, смотрит, я сижу за выключенным компом, говорит:
- Ты чего?
- Теперь я понимаю, чего народ жалуется на выпинывающих из постели муз, - вздыхаю я.
- А... У тебя муза. Передавай привет тётке, - заявила она и бухнулась спать.
Вот такая у меня маман. Хи-хи. А вообще, похоже теперь у меня два любимых жанра: ангст и дарк. При учете, что оба в таких количествах не перевариваю, а по плану ещё и стёб есть. Но это не важно, ибо новый даркфик. Прошу...
Автор: Санаэ Хинори
Бета: вообще Dark_Madness, но она исправила одну букву и похвалила за грамотность.
Фэндом: Detective Conan
Персонажи: Мори Ран. Упоминаются: Мори Когоро, Эдогава Конан (Кудо Шиничи), ОЖП, Вермут, Кудо Шиничи.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Психология, Даркфик, НедоPOV.
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл,
Статус: закончен
Описание:
Она так хотела видеть правду, быть его помощницей, стоять рядом с ним. Но всё пошло прахом. Теперь она вынуждена вечно бежать, определяя местоположение врагов по криминальным хроникам, и бесконечно надеяться, что этот персональный ад однажды закончится.
Посвящение:
Всему фендому. Я садистка, так что наслаждайтесь)))) И да, это ещё не конец. Я очень люблю тему ЧО и их жертв *садистски улыбается*
Публикация на других ресурсах:
Слабо верю, что кому-то это понадобится, но если чудо вдруг случится, то киньте ссылку. Интересно же!
Примечания автора:
Люблю читать фанфики, где всё солнечно и няшно, особенно работы Верлерианы, но давайте внесём в этот сборник радуги, розовых пони и прочего счастливого пошловатого бреда нотку реализма. Всё-таки это детективный фендом.
На кровати типового гостиничного номера - которого по счёту - сидела Мори Ран. Уставшая, она безразлично глядела на отштукатуренную стену и не думала ни о чём. Ни сколько прошло времени, с тех пор как она покинула Токио, ни где её отец. Даже где Шиничи было сейчас всё равно. Она просто устала. Устала от всех этих бесконечных перелётов, бесконечных переездов, конспиративных квартир, масок, грима. Она уже не жаловалась. Привыкла. Ко всему привыкаешь. Даже к вечной дороге. Сколько ещё? Сколько Шиничи понадобится времени, чтобы поймать этих Людей В Чёрном. Сколько ещё нужно будет проехать, чтобы спрятаться от этой страшной светловолосой женщины с выцветшими глазами? Как скоро она сможет вернуться домой? Ей стало казаться, что это не кончится никогда. Что никогда не придёт очередной агент, приставленный к ней, и не скажет: "Операция по задержанию прошла успешно. Тебе больше нечего бояться". Да и кто знает, не окажется ли он этой женщиной?
Она уже никого не проклинала. Надоело. За столько-то лет. А за сколько? Этого Ран вспомнить уже не могла. Первые пару лет она проклинала себя, своё любопытство и нетерпеливость, свои глупые розовые фантазии, которые заставили её сложить два плюс два и проболтаться об этом. Теперь Шиничи пришлось "усыновиться" в другую семью. Она так беспокоилась. Он не звонил: не знал куда, и тоже сходил с ума от тоски и неизвестности. А потом обоим стало всё равно. Они не забыли. Просто запретили себе думать об этом. Представили, что тот, другой, умер.
Ран разучилась привязываться и верить. На смену всем чувствам пришла бессильная злоба на Организацию. Когда из-за ранения запретили помогать оперативникам, исчезла и она. Остался только страх за папу и Шиничи. Когда по её следу послали Вермут, ему на смену сначала явился страх за себя, а потом усталость и безразличие.
Лет пять, наверное, уже прошло. Единственное, почему она всё ещё бежала - странная, никак не уходящая мысль, что она должна жить. Но почему, она уже забыла. Это напоминало ад. Её персональный. Все эти восемь лет беспросветного ада. Специально для неё. Хотя какая уже разница? Уже всё равно.
Она научилась быть детективом, тенью, вором, убийцей, обострив все чувства, в фоновом режиме сканируя всё вокруг, как бездушная человекоподобная машина: "шаги по коридору. Мужские. Судя по скорости, в триста седьмой. Горничная. В триста девятый. Незнакомые. Новый постоялец". Последнее, что отметила девушка, стреляя не глядя, что Мая-сан всегда стучится, перед тем как войти. Следующее, что она осознала, что в дверях лежит самый дорогой для неё человек, зажимая рану рукой и шипя от боли. Взрослый. Без очков. Последнее, что она поняла - она стоит возле него на коленях, а у виска щёлкает затвор.