Забытое лето. Глава 4. Хранители покоя Укиёэ
Не важно, взрослый ты или ребёнок, ёкай или человек, а идти в школу после бессонной ночи – пытка. С этим согласится каждый. Вот и Нура-кун, ещё не до конца привыкший к выходкам своей ночной ипостаси, зевал и на ходу пытался придумать, что же теперь со всем этим делать.
- Нацуме перепугался до чёртиков! Не удивлюсь, если он не придёт сегодня в школу, - ворчал Рикуо.
- А может быть, кто-нибудь за ним последит? – предложила Цурара.
- Отличная идея, - хлопнул её по плечу Курата. - Вот ты этим и займёшься!
- Что? Почему я? Моя задача защищать Рикуо-сама, пока он в дневном обличье! – возмущалась едва ли не во весь голос девушка.
- Да, ты права, - согласился юный повелитель демонов Канто. - Нужно, чтобы кто-то был рядом с ним. Желательно как питомец или друг.
- Что вы имеете в виду, Рикуо-сама? - удивилась Юкиона.
Однако ответа она так и не получила, потому что вся троица свернула на оживлённую улицу, ведущую к школе. Вскоре Рикуо и Цурара попрощались с Куратой и столкнулись с Юрой.
- О, Юра-чан, привет, - Рикуо приветственно помахал рукой подруге.
- Нура-кун, привет, - ответила девочка, - Не знаешь, сегодня будет собрание клуба?
- Нет, Киецугу-кун сказал, что у него сегодня какое-то архи важное дело, наверное, опять будет сидеть в интернете и искать легенды про аякаши, - улыбнулся мальчик, а затем резко стал серьёзным. - Скажи, Юра-чан, почему ты так сказала вчера Нацуме-куну?
Девочка остановилась и немного удивлённо посмотрела на собеседника, а затем серьёзно сообщила:
- У него странная аура. Она не человеческая.
- А может, он просто не знает, кто он такой? - внесла предложение Цурара.
- Да, Киецугу-кун говорил, что у него очень рано умерли родители, - вслух размышлял Рикуо, - Возможно, ему просто не успели рассказать, может, у него какая-то особенность рода или ещё что?
- Верно-верно, - не унималась аякаши. - Может, он просто проклятый, например, залез в какой-нибудь храм, и тамошнее божество обрекло его на виденье духов, что и сделало его ауру такой странной!
Юра удивлённо посмотрела сначала на одноклассницу, а затем на Рикуо, будто ища фальшь в этом предположении, но мальчик лишь кивнул, в который раз задаваясь вопросом, насколько его помощница действительно верит в свои слова.
- Думаю, стоит проверить... - тихо, практически на грани слышимости пробормотала онмёдзи.
Жизнь - крайне бессмысленная штука, считал Нацуме, однако школа выделялась на фоне всего остального. С одной стороны все вокруг твердили, что она важна для будущего Нацуме, однако мальчик особенно в это не верил. Будем реалистами, он вообще не верил, что доживёт до двадцати, при его-то популярности. И ладно бы толпа любопытных одноклассников, вознамерившаяся узнать всё о загадочном новеньком, но вот аякаши, частенько пытающиеся его убить, сведут Такаши в могилу в лучшем случае и при огромном везении, которого мальчик за собой не наблюдал, к тридцати. Уроки для него были слишком нудны, а делать было, в общем-то, нечего, вот он и отсиживал положенные часы, радуясь, что хотя бы в школе его не донимают духи. Да и приёмные родители всегда ругались и читали нотации, если Такаши прогуливал занятия. Но, наверное, это какая-то неправильная школа, потому что тут к нему проявляли интерес не только одноклассники, но и духи. С самого утра Такаши всюду мерещилась огромная золотая рыбка, плавающая по воздуху и заглядывающая чуть ли не в рот мальчику. Она мешала писать на уроках, постоянно маячила перед глазами, закрывала доску, вечно скидывала портфель, шевелила занавески и что только не делала. Вопреки обычному Нацуме решил воспользоваться советом странного ночного йокая и не обращать на неё внимания, но куда уж там, когда нечто без сомнения холодное и склизкое лезет прямо в лицо. В конечном итоге мальчик не выдержал и подальше ото всех сбежал на крышу, здраво рассудив, что в медпункте всё-таки будут люди. Но и это не принесло долгожданного покоя: как раз в этот момент прозвенел звонок на обед и туда нагрянул «Отряд очищения». Мальчик попытался было спрятаться за лестницей, но был безжалостно выцарапан от туда и под восторженные дифирамбы о смелости Нацуме и его жажды понять непознанное отбуксирован и усажен прямо на холодный камень крыши в нестройный кружок любителей мистического. Хоть обед у Такаши был уже с собой.
- Ну, раз теперь все собрались, - начал странный брюнет, - Пожалуй, начнём знакомство!
- А? Что? Я ведь ещё не решил… - удивился Нацуме.
- Вот и отлично! - перебил брюнет.
Нацуме оглядел присутствующих в поисках поддержки, но наткнулся лишь на сочувствующие взгляды. На их лицах было написано, что с ними когда-то произошло точно то же.
- Я глава отряда - Киецугу, - тем временем, ничего не видя и не слыша, продолжал буйный основатель кружка. - Если нужен совет по экзорцизму, спрашивай у меня! Или у Кейкайн-сан, - он махнул рукой в сторону той самой девочки с короткой стрижкой.
Нацуме только испуганно глянул на неё. Всё-таки действительно онмёдзи. Киецугу, казалось, не заметил и этого.
- Это Шима-кун. Мой помощник, - парень указал на коротко стриженого блондина.
- Привет! - улыбнулся тот.
Так все были представлены по очереди. Рассказывали о себе ребята сами, а язвительная блондинка, которую, как оказалось, звали Саори Маки, отпускала не лестные комментарии в основном в адрес лидера отряда. После того как все представились она доверительно громким шепотом сказала Такаши:
- А это Киецугу - он у нас главный псих. Большего фаната йокаев не существует. Он мечтает найти Нурарихёна!
- И что с того? Я лишь хочу отблагодарить своего спасителя как подобает! По йокайскому кодексу чести! - воинственно парировал тот.
- Ага, а ты его знаешь? - не унималась блондинка.
- А кто такой Нурарихён? - робко спросил Такаши.
- Как? Ты не знаешь о великом и сияющем предводителе всех духов?! - вскричал Киецугу.
Он ещё долго что-то болтал о его добродетели и величии, но Нацуме уже его не слушал, отвлёкшись на Кану, которая увлечённо описала внешность йокая и с каждым словом Такаши, к своему ужасу, всё больше убеждался: вчера ночью он едва не сломал челюсть повелителю всех духов Канто.
- Меня убьют, - почти истерически-спокойно заявил Такаши, не дослушав рассказ даже до середины и выронив палочки.
- В смысле? - удивилась Маки.
- Я сегодня ночью его ударил палкой и кулаком...
Казалось, от этой новости замолкли даже птицы. Только ветер трепал молодые листочки и волосы остолбеневших ребят. Первым нашёлся Рикуо:
- Да ладно, я слышал, что он добрый и защищает людей.
- Да, да, - поддержала Тории. - Однажды нас завалило в тоннеле и на нас напали йокаи, так он пришёл и спас нас.
- Ага, а тех йокаев перерубил в одиночку! И заявил, что аякаши, которые нападают на людей - трусы и подлецы и таким не место в этом городе! - поддержала подругу Маки. - Представь, что будет, если он нападёт на тебя! Его же подчинённые уважать перестанут! - Ну да, он много раз нас спасал, и я ему однажды тоже пощёчину залепила, жива, как видишь, - вдохновенно врала Кана.
- А зачем он к тебе приходил? - холодно прервала этот поток успокаивающих выдумок Юра.
- А с чего ты взяла, что он к нему приходил, - вскинулась Маки под одобрительные кивки мужской половины отряда.
- Я послала своих шикигами следить за ним. По дороге домой он не останавливался.
Такаши испуганно напрягся, ожидая всего от этой девочки, а затем решительно подобрал палочки: он ещё ночью решил дать ей отпор, чтобы хоть здесь задержаться подольше, а затем сжал их покрепче и всадил надоедливой рыбе, жующей его бенто прямо между глаз: - Он хотел поговорить!
На пол спланировали разорванные кусочки вызывающего заклинания.
- И о чём же, - сощурилась онмёдзи, всё больше убеждаясь в собственных выводах.
- Он сказал, что я странно пахну, не как ёкай, но очень вкусно! - конечно, Нацуме врал, припоминая всё когда-либо сказанное или вычитанное духами или о них, - Поэтому йокаи гоняются за мной! И обещал, что больше они на меня нападать не будут! Что он с этим разберётся! - мальчик потупил взгляд, - И… и ещё сказал… чтобы я учился получше. А то из-за переездов я совсем съехал, - а вот это, равно как и обещание защиты, было чистой правдой, из-за чего Рикуо тут же убежал за газировкой, но по пути всё равно были заметны его красные уши.
На эту тираду Юра издала только глубокомысленное "Хм..." и продолжила употребление пищи.
- Это как? - удивилась Маки.
- Не знаю, он не объяснил, - пожал плечами Такаши.
- Это значит, что у тебя много странной духовной энергии, - охотно пояснил Киецугу, - Аякаши считают, что если съесть человека с большой духовной энергией или его печень или сердце, то обретёшь его силу.
Такаши испуганно пискнул, остальные подавились обедом.
- Надеюсь, ты это не серьёзно… - неуверенно начала Кана.
- Увы, это так, - с наигранной печалью заявил Киецугу, - Я много раз встречал упоминания о подобных обычаях в книгах. Однако, Нурарихён-сама не такой! Он силён и без этого и ему не нужна чужая сила.
- Да, - улыбнулся Рикуо, подавая банку лимонада Такаши, - Не беспокойся, Нацуме-кун, если что, шикигами Кейкайн-сан защитят тебя. Не стоит волноваться.
Такаши лишь неуверенно кивнул.
Солнце клонилось к горизонту, задевая румяным боком холодную немилостивую землю. По тихим пустынным улицам города в полном молчании шло два ребёнка – Кейкайн Юра и Нацуме Такаши. Они шли всё дальше и дальше по узким дорожкам, и юный духовидец понимал: она не поверила, что он человек, потому и прождала целый урок у дверей его класса. Сейчас она ведёт его подальше от людей, чтобы узнать наверняка, а затем убить, если сочтёт нужным. Может, так и лучше…
Юра остановилась посреди пустыря и резко развернулась к Такаши:
- Скажи, Нацуме-кун, ты человек?
- Нет, - мальчик постарался придать голосу как можно меньше эмоций и не выдать своего волнения: наверное, он врал первый раз в жизни, но если это поможет оборвать его бессмысленное существование, почему бы и нет? Вряд ли онмёдзи способен забрать силу его жертвы, но, может, она ей больше пригодится?
- Скажи, зачем ты пришёл в эту школу? – всё так же спокойно и серьёзно продолжала девочка.
- Говорят, дети вкусные. Хотел попробовать, - всё так же бесстрастно ответил Такаши.
- В таком случае нам не о чём больше говорить, - нахмурилась онмёдзи и оглушительно крикнула, призывая своего шикигами. – Явись мой шикигами! Танро!
Перед мальчиком предстал огромный белый волк и потянулся, чтобы перегрызть хрупкое человеческое тельце пополам. Но чем ближе его клыки были к горлу ребёнка, тем больше, вопреки всему, его душу заполнял ужас. Такаши усилием воли заставлял себя оставаться на месте, а потом не понадобилось и этого: от жуткого смрада волчьей пасти и его утробного рыка, от непонятного животного страха перед скорым концом, ноги будто приросли к земле. Мгновение растянулось на минуты, а осознание скорого освобождения от мучений не приносило облегчения. Остался лишь первородный ужас перед тем, что его ожидает. И, когда хрупкое тельце и ужасные клыки разделяло всего лишь несколько миллиметров, блеснул клинок и Такаши вдруг понял, что чья-то сильная рука держит его поперёк туловища параллельно земле.
- Ох, и много же от тебя проблем, человечек, - сказал этот кто-то насмешливым голосом повелителя всех демонов Канто.
- Так и знала, - усмехнулась онмёдзи, доставая из кошелька новые бумажки взамен уничтоженной, - Теперь ты от меня не уйдёшь!
- Прости, - усмехнулся Нурарихён, не желая отпускать даже не брыкающегося мальчика, - Но я не дам тебе причинить вред этому человеку.
- Он аякаши! Он сам признался! - вскрикнула девушка, вызывая свою маленькую личную армию.
- А ты веришь всему, что говорят по телевизору и болтают окружающие? – насмешливо попытался воззвать к разуму Юры Ночной, лениво уворачиваясь от атаки её ручного слона, - Где ты видела аякаши, который сам подставляется под клыки шикигами, да ещё и в человеческой форме?
- Ты не чувствуешь его йоки?! – взвилась Кейкайн.
- У тебя не лучше. А пахнет он как человек, - парировал Рикуо, отбивая очередной удар копья. - Этот человеческий ребёнок под моей защитой, - мгновенно посерьёзнел Ночной, одним точным ударом разрубая половину личной армии одноклассницы, - И я не позволю навредить ему. Ни йокаям, ни тебе.
Онмёдзи застыла, внимательно всматриваясь в лицо аякаши, в его серьёзные глаза без тени насмешки, перевела взгляд на светлую макушку Нацуме, на его безвольно висящее мелко вздрагивающее тело и отозвала шикигами, а затем ушла с пустыря, не оборачиваясь.
Когда девочка исчезла из виду, Нурарихён опустил Такаши на землю. Тот, не устояв, упал на колени, а затем и вовсе повалился на бок, прижал к себе колени и зарыдал. Юный глава клана Нура сел рядом и потрепал мальчика по светлой макушке:
- Неужели твоя сила настолько тяжёлое бремя для тебя?
Вместо ответа Такаши лишь всхлипнул, ненавидя себя и не понимая, почему его настолько никчёмную жизнь ему всё равно так жалко и страшно оборвать.